Стивен Кинг - Иерусалим обреченный [= Жребий; Салимов удел; Судьба Салема; Судьба Иерусалима / Salems Lot]

Он взглянул в сторону Марстен Хауза и проговорил:

— Я думаю, этот дом может быть марстеновским памятником злу. Этакий сверхъестественный маяк, если хочешь. Все эти годы он хранит концентрированное зло Губерта в истлевающих костях.

— А теперь в нем опять живут.

— И опять кто-то исчез, — он повернулся к ней и взял ее голову в ладони. — Видишь ли, мне это и присниться не могло, когда я сюда возвращался. Я собирался снять его и… ох, не знаю. Победить свои страхи, что ли… Или, может, лучше окунуться в темную атмосферу, чтобы написать книгу на миллион долларов. Как бы то ни было, я думал, что смогу контролировать положение. Я ведь не был уже девятилетним мальчишкой. Но теперь…

— Что теперь, Бен?

— Теперь в нем живут! — он потерял власть над собой и ударил кулаком по ладони. — Теперь я не контролирую положение. Исчез маленький мальчик, и я не знаю, что это значит. Это может вовсе не относиться к дому, но… я не верю, что не относится.

— Призраки? Духи?

— Необязательно. Может, просто безвредный парень, который восхищался домом в детстве, купил его — и стал… одержимым.

— Ты знаешь что-нибудь о… — начала она в тревоге.

— О новых арендаторах? Нет. Я только гадаю. Но я предпочитаю, чтобы это была одержимость, чем…

— Чем что?

Он произнес просто:

— Может быть, еще один злой человек.

Анна Нортон высматривала их в окно. Она уже звонила к Спенсеру. «Нет, — сказала мисс Куген с явной издевательской усмешкой, — здесь их не было. Не заходили».

«Где ты была, Сьюзен? Ох, где же ты была?»

Губы ее исказились в беспощадной уродливой гримасе.

«Уходи прочь, Бен Мерс. Уходи и оставь ее в покое».

— Сделай для меня одну вещь, Бен.

— Все что угодно.

— Не говори обо всем этом больше никому в городе. Никому.

Он улыбнулся:

— Не беспокойся. Я не спешу в психиатричку.

— Ты запираешь свою комнату у Евы?

— Нет.

— Я бы впредь запирала. Тебя подозревают.

— Ты тоже?

— Может, и подозревала бы, если б я тебя не любила.

И она торопливо пошла по подъездной дорожке, оставив его смотреть вслед.

Вернувшись к Еве, он обнаружил, что не может ни писать, ни спать. Поэтому он забрался в «ситроен» и после минутной нерешительности направился к Деллу.

Там было дымно, людно и шумно. Оркестр брал громкостью то, чего не мог взять качеством. Около сорока пар, почти все в голубых джинсах, толклись на танцевальной площадке.

Стулья около бара были заняты рабочими с фабрики и стройки. Рабочие носили одинаковые грубые ботинки и одинаково пили пиво из стаканов.

Три официантки с вышитыми золотом именами на белых блузках (Джекки, Тони, Ширли) кружили между столами и стойкой. За прилавком Делл наливал пиво, а в другом углу человек, похожий на ястреба, смешивал коктейли.

Бен направился к бару, огибая танцплощадку, и вдруг услышал:

— Бен, приятель! Как дела?

Возле бара сидел Хорек Крэйг с недопитым стаканом пива.

— Привет, Хорек, — Бен сел рядом. Он обрадовался знакомому, и ему нравился Хорек.

— Решил испробовать ночной жизни, парень? — Хорек улыбнулся и хлопнул его по плечу.

— Да, — Бен достал доллар и положил его на стол, испещренный кольцевыми призраками пивных стаканов. — Как дела?

— Неплохо. Как тебе новый оркестр?

— Сильно, — сказал Бен. — Допивай, пока не высохло. Я плачу.

— Весь вечер я ждал, пока кто-нибудь это скажет. Джекки! Неси кувшин моему дружку! Да лучшего!

Джекки принесла кувшин на подносе, сверкающем мокрыми монетками, и уставилась на доллар на столе так, как будто это был какой-то новый вид таракана.

— Все вместе доллар сорок, — заявила она. — Хорек Крэйг, когда ты так вопишь, ты похож на петуха, которому сворачивают шею.

— Ты очень мила, дорогая, — отозвался Хорек. — Это Бен Мерс. Он пишет книги.

— Привет, — сказала Джекки и исчезла.

Бен налил себе пива, и Хорек последовал его примеру, профессионально наполнив стакан доверху, не теряя ни капли с пеной.

— За тебя, приятель! Как пишется?

— Отлично, Хорек.

— Я видел, ты гуляешь с девочкой Нортонов. Настоящий персик, правда? Здесь лучших нет.

— Да, она…

— Мэтт! — заорал Хорек так, что Бен чуть не уронил стакан. Это действительно звучало как вопль петуха, прощающегося с жизнью.

— Мэтт Берк! — Хорек отчаянно махал рукой, и седой мужчина стал проталкиваться к ним через толпу. — Вот парень, — обернулся Хорек к Бену, — с которым ты должен познакомиться.

Подошедший выглядел лет на шестьдесят. Высокий, в чистой фланелевой рубашке, расстегнутой у ворота.

— Привет, Хорек, — сказал он.

— Как живешь, приятель? Этот парень остановился у Евы. Знакомься — Бен Мерс. Представляешь, книги пишет. — Он взглянул на Бена. — Мы с Мэттом росли вместе, только он получил образование, а я — шиш.

Бен встал и пожал руку Мэтту Берку.

— Я читал одну из ваших книг, мистер Мерс. «Воздушный танец».

— Зовите меня Беном. Надеюсь, она вам понравилась?

— Кажется, больше, чем критикам. — Мэтт сел. — Думаю, со временем она выиграет. Как живешь, Хорек?

— Гадостно, — сообщил Хорек, — как всегда. Джекки! Стакан для Мэтта!.. Милая девушка. Дочка Морин Тэльбот.

— Да, — подтвердил Мэтт. — Она была у меня. В 71-м. А ее мать — в 51-м.

— Мэтт учит в школе английскому, — пояснил Хорек Бену. — У вас найдется, о чем поговорить.

— Я помню Морин Тэльбот, — сказал Бен. — Она стирала моей тетке и приносила белье в корзинке с одной ручкой.

— Вы из нашего города, Бен? — спросил Мэтт.

— Я жил здесь в детстве. У тети Синтии.

— Синтии Стоунс?

— Да.

— Мир тесен, что и говорить, — Мэтт налил себе пива. — Ваша тетушка училась в первом старшем классе, в котором я преподавал. Как она?

— Она умерла в 1972-м.

— Простите.

Оркестр закончил песню и столпился у бара. Разговор перескочил на новую тему.

— Вы приехали в Джерусалемз Лот писать книгу о нас? — спросил Мэтт.

В голове Бена зазвонил предостерегающий сигнал.

— В каком-то смысле — да.

— В этом городе можно писать. «Воздушный танец» — хорошая книга. Надо бы, чтобы у вас здесь появилась еще одна хорошая книга. Когда-то я подумывал сам написать ее.

— Почему же не написали?

Мэтт улыбнулся — легкой улыбкой без следов горечи.

— Не хватило одной важной вещи. Таланта.

— Не верь ему, — Хорек старался наполнить стакан из пустого кувшина, — у него куча таланта. Учителя — удивительные люди. Никто их не любит, а они… — Хорек покачался на стуле в поисках подходящего выражения. Он сильно опьянел, — …соль земли. Пардон, пойду дам течь.